Живая вечность
НЕ ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВУЙ
*
"Лицемерие лечится либо совершенством, либо святостью", - писал Филип Янси и твёрдо указывал на то, что в реальности доступна лишь честность. Ложь лечится свободой слова - своего слова или, если у меня нет сил сказать о себе правду, чужого слова. Но пока в мире - в том числе, церковном мирке - преобладает принципиальное лицемерие. Заповедь "не лжесвидетельствуй" понимается как "не лжесвидетельствуй ради себя, а ради Церкви, ради доброго дела, ради того, чтобы не соблазнить малых сил, - валяй!"
*
Покаяние включает в себя покаяние в "неведомых грехах". С точки зрения психоанализа, это - неосознанные, невольные грехи, грехи подсознания. В этом смысле - не самые страшные. Хотя, возможно, самые массивные; каждому мешают больше именно те грехи ближних, о которых ближние и не подозревают. Посуда понимает, что слон не собирается грешить в посудной лавке, но всё же нервничает. С точки зрения иезуитского нравственного богословия, над которым так издевался (не вполне справедливо) Паскаль, "неведение всегда составляет смягчающее обстоятельство" (Пётр Вежбицкий, Новая Польша, №10, 2005, с. 80). Однако Вежбицкий возражает: "В огромном большинстве случаев неведение - волевой акт: "Не хочу знать; и мог бы, да не хочу". Он даже, может быть, услышал правду, но сделал вид, что не слышал. Эта расхожая мораль позволяет оправдать любое преступление: "Я не знал, а потом могу сказать "Простите". Стоит заметить, что с точки зрения науки подсознание не так уж недоступно - как и с точки зрения христианской совести. Слон всегда может поинтересоваться у кого-нибудь, не разорил ли он невольно какую-нибудь посудную лавку. Можно прибегнуть к психоаналитику. Можно почитать о себе отзывы в интернете. Нельзя только делать вид, что ты - только посуда.
*
Неверующие не доверяют не всяким верующим, а тем, кто верует совместно. Величайшее добро (выход человека навстречу),
тем чаще оборачивается величайшим злом (ложью), чем более высока Истина, соединяющая людей. Если люди стоят
в очереди за пивом, они не будут лицемерить и уверять окружающих, что любят друг друга. Если люди стоят в очереди
к Богу, они лицемерить будут.
Неверующие знают, что и сами поступили бы так же, будь они в Церкви. Да неверующие и поступают так же – кто
лукавит, защищая семью, кто лицемерит, чтобы сохранить хорошие отношения на работе. Между тем, мир лежит во
зле именно из-за тех, кто не выносит сор из избы. Ложь во спасение себя никем не оправдываема, ложь во спасение
другого кажется оправданной. Но "не лжесвидетельствуй" означает, что говорить правду надо всегда -
или говорить, что не можешь сказать правду.
Зло не в том, чтобы назвать грязное грязным, а в том, чтобы называть грязное – белым. Кто называет грязное
белым, тот не верит в возможность отчистить грязь, путает грязь и черноту, свойство наносное со свойством природным.
Человек чувствует, что Высшее не может соседствовать ни с грязным, ни с чёрным, но вместо того, чтобы очищать,
каяться, мыть, человек начинает лгать. Но ложь и лицемерие ничего не отчищают, даже не вводят никого в заблуждение,
зато сами они – зло и грязь. Один лжёт во спасение - лжёт сознательно, лукавя, лжёт исключительно временно,
но ведь на лжи его не будет написано: «Временно!» Такая ложь во спасение привлечёт и укрепит тех, кто ищет именно
такой реальности – отлакированной, белесоватой, холодной.
Лжёт во спасение один человек, а в образовавшемся царстве лжи поселяются тысячи людей. Они искали именно такой
реальности, они обрадовались тому, что порядочный человек (а лгут во спасение именно порядочные люди, и такую
ложь более всего ценят) указал им эту реальность, и они будут продолжать строительство пряничной утопии. Наверное,
они бы построили это царство лжи и без помощи лгущих во спасение. Но сама по себе ложь - плохой строительный
материал. Ложь во спасение ценна для обычной лжи тем, что скрепляет и цементирует, свидетельствует и придаёт
солидность не только в глазах окружающих, но в собственных глазах лжеца. Кто лжёт по доброй совести, кто лжёт
в состоянии истерики, кто лжёт по неведению или агрессии, особенно ценит вменяемость, а лгущий во спасение –
вменяем.
Ложь во спасение может помочь и помогает . Кто-то благодаря ей обратит внимание на главное, а разборку с второстепенными
помехами проведёт потом, когда душа окрепнет. Но кто-то благодаря ей решит, что второстепенное и главное – едины,
или даже, что второстепенное – и есть главное. И кто посмеет взвесить и сказать, что спасённых ложью во спасение
больше, чем погубленных?
*
Человек лгущий предаёт доверие не к себе - к другим. Шесть тысяч лет назад, наверное, в дом невозбранно пускали
всякого прохожего. Но горький двухтысячелетний опыт привёл к тому, что уже в Библии пускать прохожего в дом
предписывается - значит, не пускали, значит, боялись. Потому что на сто пущенных нормальных людей приходился
один обманщик - своровавший, а то и убивший. Кто же будет рисковать своей жизнью ради другого? Поэтому и Марию
с Иосифом не пускали никуда - наверное, кто-то когда-то специально взял в напарницы беременную, чтобы разжалобить
тех, кого хотел обокрасть.
*
Прелестный эпизод из книги
о. Вяч. Винникова. 1957 год:
"Отец Иоанн Козлов встречает меня в коридоре:
“А ну-ка подойди сюда.” И тихонько говорит мне на ушко: “Я тебе поставил
пятерку”. А я ему: “Спасибо”. “Подожди. - опять же на ушко, - ты на пятерку
не знаешь. Когда умру - помолись обо мне”.
*
Ложь отнюдь не сводится к обману или, точнее, обман отнюдь не сводится к дезинформации. Самая распространённая ложь - командование. Это ложь не содержанием, а формой речи, её интонацией, модусом. Любое повеление есть ложь, потому что ни один человек не создан властвовать над другим. Командование оправдано разве что как игра, и разумно одевать форму, чтобы командовать - и чтобы во всякое мгновение помнить, что без формы никакая команда не имеет права быть. Можно было бы принять Бога как командира, но именно Бог совершенно не хочет быть командиром и не командует, а вновь и вновь страдает от командиров и преданных им мундиров. А человек страдает от сомнений: да есть ли Бог, коли Он не командует?! И пытается отделаться идолопоклонством, изобретя приказывающего Бога. Настоящие же заповеди - это просьба не командовать, быть "не знающими добра и зла", ибо командует тот, кто думает, что знает добро и зло и может проскочить между ними.
*
Ложь часто есть бывшая правда. Маршрутное такси на Пресне. На двери надпись:
"До экспоцентра пять минут пешком". Это предупреждение тем, кто
не знает, как добираться до выставки. Предупреждение немножко лживое, до
экспоцентра идти минут 15, а то и двадцать. Немножко беременной быть нельзя,
но немножко лживым, причём невольно - вполне: ведь "пешок" у
всех разный.
Но в этом объявлении есть и абсолютная ложь, только потенциальная. Другой
конец маршрута отстоит от экспоцентра на час или даже полтора ходьбы. Каково
там читать про пять минут ходьбы до выставки?
Так же комически читается объявление: "Куплю квартиру в этом доме",
когда оно наклеено на троллейбус. Человечность в умении отличить не ложь
от правды, а правду от абсурда. Святость в том, чтобы понять, что всякая
ложь есть абсурд, что даже и правда в мире без Бога, в мире не ознающем
направления своего движения, есть абсурд. Понять, простить и радоваться
тому, что кроме правды есть живой Творец мира.
*
В США Белла Деполо из ун-та Вирджинии с психфака заявила, что ложь -
неотъемлемая часть общения, без нее человек болеет. Эксперимент провела:
собрала людей и приказала им общаться, но не лгать и даже не преувеличивать
истину. "Очень скоро участники потеряли всякий интерес к общению,
потому что устали, будто от физической работы, и почувствовали себя плохо.
У многих заболела голова, у некоторых поднялось кровяное давление. Оказалось,
что это страшно утомительно: напряженно следить за каждым словом"
(Росс. газета, 10.1.3). Так поставь обычного человека следить за безопасностью
какого-нибудь президента, тоже будет скучно и голова больная! Кто ж спорит,
что внезапное воздержание влечет за собой похмелье, ломку и прочие неприятности!
А ежели не вдруг, если постепенно... сегодня не врешь об арбузах, завтра
об апельсинах, послезавтра об Аяцкове... и так по алфавиту. Тогда к моменту,
когда надо будет честно сказать, съел ли ты Яблоко, ты будешь в силах это
сделать.
*
*
Есть у меня хорошая знакомая с одним печальным свойством - память её расстроенна, она не может ориентироваться во времени. Каждый день она звонит мне и спрашивает, какое число.
Когда это только началось, я очень нервничал. Во-первых, потому что она ещё и слышит очень плохо (лечиться, конечно, не хочет, она вполне советский человек). Во-вторых, потому что она тут же забывает, какое число ей назвали.
Я нашёл простой выход: не отстаивать истину, а смириться. Сказал я: "Тридцать первое января". Она услышала (и на час запомнила) "Первое февраля". Не спорь! Это ведь не имеет ни малейшего значения. Она не выходит из дому, она не принимает гостей, а когда кто-то соберётся приехать - примет без возражений. Какая разница, правильно она расслышала и запомнила или нет?
Проблемы вообще не было бы, но она каждый раз переспрашивает, верно ли она поняла. И я должен поддакнуть: "Первое февраля?" - "Да". Хотя - 31 января. Ай, какие мы нервные! Ай, как мы хотим не лжесвидетельствовать и говорить только правду!! Мы не можем 31 января сказать, что сейчас 1 февраля!!!
Можем и должны. Потому что её не число интересует, её утешение интересует. Наверное, нельзя лгать во спасение, но поддакивать для утешения - а почему бы и нет? С пьяным, плачущим и плюющимся разговора быть не может. Сперва человек да приидет в нормальное состояние, а затем уже начнется общение, в котором можно лгать, можно говорить правду. А пока человек не утешен, заповеди ещё не начинаются. В этом ошибка "друзей Иова" - они поставили телегу впереди лошади, закуску впереди выпивки, правду впереди утешения.
"Противоположность любви - не отвращение. И даже не равнодушие. А ложь. Соответственно, антитеза ненависти - правда" (Сергей Довлатов). Поэтому запрет лжесвидетельства попал в Десять заповедей. Любовь есть правда о другом, ненависть есть ложь о себе. На самом деле, мы любим другого и другой этой любви достоин.
*
Заповедь запрещает лжесвидетельствовать не потому, что может быть какое-то особо опасное враньё. Враньё всегда можно разоблачить, если пользоваться тем, что между ушами, и тем, на чём вкусовые пупырышки. Врать нельзя, потому что страдает врун. Он перестаёт быть живым. Он становится немножечко мёртвым.
Так предатель (условно назовём "совок") думает, что он предает и подличает, чтобы выжить. Неверно: именно потому, что он продал и сподличал, он перестал жить.
*
Заповеди, как и Царство Небесное, лишь зерно.
Заповедь запрещает супружескую измену (таково первоначальное значение слова "прелюбодеяние"). Многобрачие не запрещено, и во времена Иисуса оно было всего лишь роскошью, но не грехом.
Заповедь Моисеева десятословия запрещает не ложь в целом, а лжесвидетельство.
Что ложь грех, это нигде не сказано. Как нигде не сказано, что человек должен дышать.
Правда, сатана назвал отцом лжи.
Кстати, сатана не дышит.
Ложь часто оправдывают распространённостью и неизбежностью. Даже младенец обманывает. Только всеобщность преступления не делает его добродетелью -
Грех - это именно то, что делает совместное существование людей сносным, тогда как совместное существование людей может и должно быть блаженством.
Идея, что ложь и зло вообще есть смазка, позволяющая вращаться механизму человеческого общежития, высказана была Адамом через три с половиной минуты после грехопадения. Возраст почтенный, однако верной идея от этого не стала. Порочен исходный пункт - что человек есть вид механизма.
*
Поляк Боровский вспоминал, как он впервые участвовал в "разгрузке" поезда, привезшего евреев в Освенцим.
"Скажите, что будет? — упрямо повторяют они вопрос, жадно вглядываясь в чужие усталые глаза.
— Не знаю, не понимаю по-польски.
Таков закон лагеря: людей, идущих на смерть, обманывают до последней минуты. Это единственно допустимый вид жалости".
Боровский, кстати, слукавил. Инструкции категорически запрещали сообщать правду не из жалости, чтобы не поднялся бунт. Конечно, толпу бы расстреляли запросто, но конвейер смерти дал бы сбой. Так что обман есть обман есть обман. Русские врачи, которые традиционно обманывают больных (говоря правду их родственникам) - плохие врачи.
См. о московских "разводках".
